Неточные совпадения
— Теперь благослови, мать, детей своих! — сказал Бульба. — Моли Бога, чтобы они воевали храбро,
защищали бы всегда
честь лыцарскую, [Рыцарскую. (Прим. Н.В. Гоголя.)] чтобы стояли всегда за веру Христову, а не то — пусть лучше пропадут, чтобы и духу их не было на свете! Подойдите, дети, к матери: молитва материнская и на воде и на земле спасает.
К величайшей досаде защищавших это мнение, сам преступник
почти не пробовал
защищать себя; на окончательные вопросы: что именно могло склонить его к смертоубийству и что побудило его совершить грабеж, он отвечал весьма ясно, с самою грубою точностью, что причиной всему было его скверное положение, его нищета и беспомощность, желание упрочить первые шаги своей жизненной карьеры с помощью по крайней мере трех тысяч рублей, которые он рассчитывал найти у убитой.
— Это все вздор и клевета! — вспыхнул Лебезятников, который постоянно трусил напоминания об этой истории, — и совсем это не так было! Это было другое… Вы не так слышали; сплетня! Я просто тогда защищался. Она сама первая бросилась на меня с когтями… Она мне весь бакенбард выщипала… Всякому человеку позволительно, надеюсь,
защищать свою личность. К тому же я никому не позволю с собой насилия… По принципу. Потому это уж
почти деспотизм. Что ж мне было: так и стоять перед ней? Я ее только отпихнул.
Теперь прошу особенного внимания: представьте себе, что если б ему удалось теперь доказать, что Софья Семеновна — воровка, то, во-первых, он доказал бы моей сестре и матери, что был
почти прав в своих подозрениях; что он справедливо рассердился за то, что я поставил на одну доску мою сестру и Софью Семеновну, что, нападая на меня, он
защищал, стало быть, и предохранял
честь моей сестры, а своей невесты.
Как характерную черту сообщу, что слуга Григорий, мрачный, глупый и упрямый резонер, ненавидевший прежнюю барыню Аделаиду Ивановну, на этот раз взял сторону новой барыни,
защищал и бранился за нее с Федором Павловичем
почти непозволительным для слуги образом, а однажды так даже разогнал оргию и всех наехавших безобразниц силой.
В Петербурге, погибая от бедности, он сделал последний опыт
защитить свою
честь. Он вовсе не удался. Витберг просил об этом князя А. Н. Голицына, но князь не считал возможным поднимать снова дело и советовал Витбергу написать пожалобнее письмо к наследнику с просьбой о денежном вспомоществовании. Он обещался с Жуковским похлопотать и сулил рублей тысячу серебром. Витберг отказался.
Почти все верили в верховенство разума, все были гуманистами, все
защищали универсальность принципов демократии, идущих от французской революции.
Недавно порицали строгость сию в язычниках, недавно
почитали ее знаком недоверения к тому, что
защищали, но скоро сами ополчилися всемогуществом.
Все-таки мы воздадим
честь севастопольским героям; они только своей нечеловеческой храбростью спасли наше отечество: там, начиная с матроса Кошки до Корнилова [Корнилов Владимир Алексеевич (1806—1854) — вице-адмирал русского Черноморского флота, один из организаторов Севастопольской обороны; 5 октября 1854 года был смертельно ранен при отражении штурма Малахова кургана.], все были Леониды при Фермопилах [Леониды при Фермопилах — Леонид — спартанский царь; в 480 году до н. э.
защищал узкий проход Фермопилы с тремястами спартанцев, прикрывая от натиска персов отход греческих войск, пока все триста человек не пали смертью храбрых.], — ура великим севастопольцам!
Но когда то же обстоятельство повторилось и в третий, он вспыхнул и
почел своею обязанностию
защитить свое благородство и не уронить перед благородной публикой прекрасный город Ригу, которого, вероятно, считал себя представителем.
Он
чтит все союзы, но
чтит не постольку, поскольку они
защищают его самого, а поскольку они ограждают других.
— Подала, сударь, и хотя опять дело мое проиграла, однако не могла же я не подать просьбы, потому что дворянскую свою
честь очень знаю, и
защищать ее, по закону, завсегда обязываюсь… После того…
— Выиграла я или не выиграла, это дело стороннее-с, а должна же я была за оскорбление моей
чести вступиться, потому что друга моего Федора Гаврилыча со мной нет, и следственно,
защитить меня, сироту, некому…
— Всегда так со мной! Как только по назначению суда
защищаю — непременно выиграю, — ропщет он вполголоса,
почти с ненавистью взирая на подошедшего к нему оправданного клиента.
А другой убил,
защищая от сладострастного тирана
честь невесты, сестры, дочери.
В другое время арестант, к которому относились эти слова, непременно отвечал бы на вызов и
защитил свою
честь. Но теперь он скромно промолчал. «В самом деле, не все ж такие, как Куликов и А-в; покажи себя сначала…»
— Она охотно согласилась с ним, и
почти с первых слов они вступили в бой друг с другом: девушка яростно
защищала церковь как место, где замученный человек может отдохнуть душою, где, пред лицом доброй мадонны, — все равны и все равно жалки, несмотря на разность одежды; он возражал, что не отдых нужен людям, а борьба, что невозможно гражданское равенство без равенства материальных благ и что за спиной мадонны прячется человек, которому выгодно, чтобы люди были несчастны и глупы.
Вот он-то с своей музыкой был причиной всего. Ведь на суде было представлено дело так, что всё случилось из ревности. Ничуть не бывало, т. е. не то, что ничуть не бывало, а то, да не то. На суде так и решено было, что я обманутый муж, и что я убил,
защищая свою поруганную
честь (так ведь это называется по-ихнему). И от этого меня оправдали. Я на суде старался выяснить смысл дела, но они понимали так, что я хочу реабилитировать
честь жены.
Дескать, так и так; в ваши руки судьбу свою предаю, в руки начальства; дескать, ваше превосходительство,
защитите и облагодетельствуйте человека; так и так, дескать, вот то-то и то-то, противозаконный поступок; не погубите, принимаю вас за отца, не оставьте… амбицию,
честь, имя и фамилию спасите… и от злодея, развращенного человека, спасите…
Я стал спорить, ругаться с ними, но вдруг
почти с ужасом почувствовал, что у меня нет желания, нет слов
защищать студентов.
Но в бурях битв не думал Измаил.
Сыскать самозабвенья и покоя.
Не за отчизну, за друзей он мстил, —
И не пленялся именем героя;
Он ведал цену
почестей и слов,
Изобретенных только для глупцов!
Недолгий жар погас! душой усталый,
Его бы не желал он воскресить;
И не родной аул, — родные скалы
Решился он от русских
защитить!
«Неправда и то, — продолжает Белль-Тайлор, — что будто бы через вивисекцию Кох нашел средство от чахотки; напротив, его прививания причиняли сперва лихорадку, а потом смерть». (Речь свою оратор произнес в конце 1893 года, когда
почти никто уж и не
защищал коховского туберкулина; но о том, что путем живосечений тот же Кох открыл туберкулезную палочку, что путем живосечений создалась вся бактериология, — Белль-Тайлор благоразумно умалчивает.)
Лучшее помещение, которое занимала в скромном отеле Глафира Васильевна Бодростина, в этом отношении было самое худшее, потому что оно выходило на улицу, и огромные окна ее невысокого бельэтажа нимало не
защищали ее от раннего уличного шума и треска. Поэтому Бодростина просыпалась очень рано,
почти одновременно с небогатым населением небогатого квартала; Висленев, комната которого была гораздо выше над землей, имел больше покоя и мог спать дольше. Но о нем речь впереди.
Инстинкт и психология родовой мести, столь противоположные христианству, переходят в своеобразное понимание
чести — должно
защищать свою
честь и
честь своего рода с оружием в руках, через пролитие крови.
Сергей своим твердым, самоуверенным голосом вмешался в спор и стал
защищать высказанный Балуевым взгляд. Спор сразу оживился, сделался глубже, ярче и интереснее; и по мере того как он отрывался от осязательной действительности, он становился все ярче и жизненнее. Балуев же, столь сильный своею неотрывностью от жизни, был теперь тускл и сер. Он
почти перестал возражать. Горячо и внимательно слушая Сергея, он только сочувственно кивал головою на его возражения.
Тогда Милль смотрел еще не старым человеком,
почти без седины вокруг обнаженного черепа, выше среднего роста, неизменно в черном сюртуке, с добродушной усмещ-кой в глазах и на тонких губах. Таким я его видал и в парламенте, и на митингах, где он
защищал свою новую кандидатуру в депутаты и должен был, по английскому обычаю, не только произнесть спич, но и отвечать на все вопросы, какие из залы и с хор будут ему ставить.
Следствием этого открытия была дуэль. Противник Ивана Осиповича был тяжело ранен и вскоре умер, а Лысенко был заключен под продолжительный арест, но вскоре, впрочем, выпущен на свободу. Все знали, что оскорбленный супруг
защищал свою
честь.
Жизнь твоя в опасности; оскорбили твою
честь, твое человеческое достоинство: умей
защитить и то и другое, умей омыть унижение в крови оскорбителя.
Это не было чувство благодарности,
почти благоговения матери к спасителю ее ребенка, это было какое-то ощущение близости нравственной силы, способной
защитить ее от всех жизненных треволнений.
Когда царь
защищает права и
честь своего народа на войне, царица должна оставаться с народом, залогом его спокойствия — по крайней мере до последней крайности, если у ней недостает духа умереть с
честью этого народа.
Софья стала
защищать меня, говоря, что такой храм будет на удивление чужеземцам, что в самом Константинополе церковь в
честь ее святой едва ли будет равняться с ним красотою и величием.
— Он был вор… — продолжал как бы про себя Толстых. — Он украл
честь моей дочери… мою
честь… Я
защищал свою собственность и… убил его. Что же тут такого?
Почти с равной силой аргументации
защищают философы первородную свободу человека и совершенный детерминизм, вводящий человека в роковую цепь природной необходимости.
— Мне страшно слышать от вас такие речи. Если я вас не упрекаю, если я не требую от вас отчета в поругании моего имени, то вы должны были молчать так же, как и я. Тот не преступник, кто
защищает свою
честь. Я убил негодяя!..
— Я,
защищая свою
честь, убил твоего любовника!.. — сказал князь.
Хотя бы ты двадцать раз приводил в свое оправдание, что ты
защищал свою
честь и
честь своей дочери, тебе двадцать раз ответят, что ты не имел права самосуда…
—
Защитите меня от обиды и, если вы рыцарь, — как о вас говорят, — скажите, что я не была вашею любовницей, и отметите за мою
честь.